Мы все его ученики. Жигаловский Б. В.

То, что пережил человек, увидел и узнал, никому из потомков пережить не придется. Жизнь, в ее неповторимости у каждого человека своя, и каждый, конечно, содержит целый мир в своей личности. Это очень часто самим человеком не осознается, тем более он остается непознанным окружающими. Человек схож с людьми по многим признакам и в тоже время является уникальной, неповторимой индивидуальностью, как в физическом образе, так и в образе разума и духа.
Человек неповторим…
Борис Всеволодович Жигаловский

Есть люди, которые жизнью, работой своей, оставляют след в сердцах многих. И сколько бы ни прошло лет, осознание того, что ты знал этого человека, работал с ним, дышал одним воздухом – греет душу. Борис Всеволодович Жигаловский как раз из тех людей. 5 декабря 2008 года ему исполнилось бы 90 лет.
Выдающийся физик, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской и Государственных премий, обладатель двух Орденов Ленина, двух Орденов Трудового Красного знамени, Ордена «Знак почета», многих медалей. Участник Великой Отечественной войны, заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации, почетный гражданин города Новоуральска. И половины заслуг этого человека хватило бы, чтобы имя его навсегда осталось в истории развития атомной отрасли. Вся его жизнь была неразрывно связана с Уральским электрохимическим комбинатом. Значение работ Жигаловского в целом для комбината и для всей отрасли велико. Он был непосредственным, активным участником внедрения диффузионного, а затем и центрифужного производства в нашей стране.
Им были разработаны эффективные способы и методы построения схем диффузионных заводов, позволившие обеспечить высокий коэффициент использования их мощности. Эти разработки до сих пор актуальны, а диссертация Жигаловского и сегодня является настольной книгой для всех расчетчиков технологических схем. Под его научным руководством в 1962 году впервые в мире был пущен в эксплуатацию первый промышленный завод центрифуг. Он внес значительный личный вклад в развитие центрифужной техники, в повышение ее надежности. Борис Всеволодович видел перспективу развития предприятия в создании новых материалов и прилагал к продвижению этой тематики много усилий.
Жигаловский был не только научным руководителем предприятия, но в силу природных незаурядных способностей, глубоких знаний был в числе ведущих специалистов отрасли, ближайшим соратником и помощником академика Исаака Константиновича Кикоина.
Он много сделал для улучшения образования в городе. Был одним из организаторов филиала МИФИ и первым заведующим кафедрой математики и физики в этом институте. Занимался не только кандидатами и докторами комбината, но и подрастающим поколением, студентами. Он активно участвовал в жизни города, неоднократно становился членом Горкома КПСС. В 1977 году Борис Всеволодович одним из первых был удостоен звания «Почетный гражданин города». Уже в 90-х годах в Новоуральске появилась улица Жигаловского.
В этом материале собраны воспоминания тех, кому посчастливилось бок о бок идти по жизни с Борисом Всеволодовичем, жить, трудиться и побеждать.

Перекур во время одной из научных конференций, 60-е годы

Из трудовой биографии:

Геннадий Сергеевич Соловьев, заместитель директора УЭХК по науке и ядерной безопасности:

- Мы все ученики Бориса Всеволодовича Жигаловского. Это удивительный человек, замечательный ученый. Может быть, не так широко знает его весь мир, но то, что его имя хорошо известно в нашей отрасли, несомненно.
Переоценить вклад Бориса Всеволодовича в развитие разделительной отрасли страны просто невозможно. За 30 лет его работы на комбинате сменилось шесть поколений центрифуг, и в каждом поколении возникали проблемы с надежностью и ресурсом машин. На долю комбината, как пионера в освоении центрифужной технологии, а значит и на плечи Жигаловского выпала основная тяжесть решения этих проблем.
Он был очень талантливым человеком. Работа, страшно напряженная, трудная, особенно в годы становления производства и пуска предприятия, увлекала всю его сущность. Его не сгибала масса трудностей ни технических, ни человеческих.

История сохранила одно из первых и очень удачных предложений Бориса Всеволодовича по устранению неполадок. Когда положение дел было уж совсем скверным, а от запланированного объема невозможно было получить и 30%, Жигаловский предложил двухцикловой метод наработки продукта. Это было гениальное предложение, которое позволило успешно справиться с задачей. А когда началось наращивание мощностей диффузионных заводов по всей стране, беспокойный ученый поставил перед собой задачу провести две коренных модернизации диффузионного производства, которые и были осуществлены.
Борис Всеволодович одним из первых всем сердцем принял идею освоения центрифужного производства, считал, что за ним будущее. Он приложил максимум своего таланта для того, чтобы освоить новый метод. При нем появилась лаборатория производства новых материалов.
Жигаловский обладал удивительной способностью - заражать интересом к делу всех окружающих. Мог любого настроить, организовать, поддержать. В работе он ничего не боялся. Я помню, как на одном участке были проблемы с оборудованием, так он, невзирая на опасность, в очках и резиновых перчатках, обследовал это оборудование, находил причину неполадки. А ведь он был отличный математик, и ему хватало работы в кабинете, но он выбрал путь исследователя, все проверял практикой. Решения находил в лабораториях 16-го, 20-го цеха, на участке получения новых материалов. Мы – тогда еще молодые сотрудники, хотели ему подражать, хотели жить и работать, как он. Наверное, поэтому у всех нас, кому довелось работать с этим великим человеком, осталась память о нем, как об исключительном руководителе, неутомимом ученом-экспериментаторе.

Иосиф Семёнович Израилевич:
С Борисом Всеволодовичем мы начали сотрудничать в 1949 году. В то время как раз проходил пуск первых каскадов первого диффузионного завода Д-1, проходил, надо сказать, не совсем удачно. Требуемое обогащение по урану 235 получить не удавалось. Обогащение не повышалось более 30%, а надо было 90%. Как раз в то время, об этом знают не многие, Борис Всеволодович одним из первых высказал идею о причине неудач, а именно – высокие потери рабочего вещества (гексафторида урана) из-за взаимодействия с конструкционными материалами оборудования. Как потом показали расчеты, специально проведенные академиком Соболевым, Борис Всеволодович оказался абсолютно прав. Так случалось часто. Он обладал поразительным научным чутьем. Мог на основе одних только теоретических выкладок предугадать причины тех или иных неполадок. Вскоре, источники потерь были найдены и устранены.
Борис Всеволодович был идеальным научным руководителем. Его отличала необычайная ясность мышления, поистине математическая четкость при формулировке задач, большая строгость и тщательность при изучении результатов работы. Он не терпел никакой неряшливости. До сих пор многие работники комбината помнят, как тяжело было пройти через Бориса Всеволодовича с отчетом. Проверял бумаги он по всей строгости. Был требователен к себе и другим. Он всегда много работал, задерживался до глубокой ночи, выходил в выходные.
Велика была роль Бориса Всеволодовича в создании на нашем предприятии нескольких лабораторий, занимающихся разработкой и исследованиями новых высокопрочных конструкционных материалов, необходимых для создания высокоскоростных газовых центрифуг. По инициативе Жигаловского при отделе 16 были созданы специальные лаборатории по разработке этих новых материалов. Все эти труды послужили успеху создания на базе комбината центрифуги 7-го поколения.
Был еще один важный эпизод. В начале 70-х годов комбинат ожидали большие неприятности в связи с выходом из строя машин 5-го поколения.
Борис Всеволодович организовал несколько групп исследователей, которые в разных направлениях намечали пути устранения этого явления. Массовый выход из строя центрифуг приводил к сильному падению разделительной способности каскадов.
В то время достаточно трудно было подключить к работе какие-то другие предприятия, все они были перегружены, а отдельные руководители родственных заводов вели себя просто как удельные князья, не достучишься. В ЦК был отдел, который руководил всеми направлениями в оборонной промышленности. Попасть туда было невероятно сложно. Многие высокопоставленные руководители не решались пройти через ЦК, а Борис Всеволодович прошел и добился успеха. В итоге, вопрос о привлечении одного из предприятий для совместной работы, был решен.
За 25 лет организаторской работы Савчука и научного руководства Жигаловского был обеспечен прорыв нашего комбината и отрасли в целом. Зарубежные предприятия отстали от нас на 15, а то и более лет.
Его вклад в науку был огромен. Уже в 25 лет Борис Всеволодович был назначен заместителем ученого совета, где председательствовал Исаак Константинович Кикоин. Он также участвовал в работах экспертного совета высшей аттестационной комиссии (ВАК). Диссертации, которые защищались на нашем предприятии, представлялись Борисом Всеволодовичем на этом совете. Я считаю, что все кандидаты и доктора, которые защитили диссертации, а их больше ста пятидесяти, обязаны Жигаловскому очень многим.
Борис Всеволодович в жизни был необычайно доброжелательным человеком, приятным собеседником с большим чувством юмора, любил шутки и веселых людей. Это был человечный человек, его всегда отличало внимательное отношение к людям, уважение к собеседнику, умение выслушать каждого. Особенно он любил общаться с молодежью. Это был великий человек, и можно лишь гордиться тем, что мы выполняли с ним одно дело.

Прогулка на лодочном причале в городе Каменск-Уральский. Слева направо К.Н. Михайлов, директор КУМЗ, И.К. Кикоин,
Б.В. Жигаловский, Б.В. Митюхляев, В.А. Баженов

Владимир Иванович Акишев:
Впервые с Борисом Всеволодовичем мы встретились в 1950 году в институте Курчатова, где я дипломировался. В сентябре 1951 года я приехал на Уральский электрохимический комбинат в отдел 16 расчетнотеоретического сектора. Это был как раз тот период, когда руководить там начал Борис Всеволодович Жигаловский. Задачей этого сектора были физико-математические расчеты ступеней диффузионной системы. Необходимо было выстроить оптимальные технологические схемы, которые обеспечили бы снижение энергозатрат прожорливого диффузионного производства. Борис Всеволодович руководил расчетами построения этих схем. Строить их нужно было тщательно. Приходилось по несколько раз пересчитывать все расчеты, выдерживая определенные параметры. Проведение этих расчетов Борис Всеволодович усовершенствовал. Им было предложено построение многоэтажных технологических схем цехов с высоким КПД. Так, например, рассчитанная этим способом технологическая схема цеха 54, показала КПД завода более 90%. Экономический эффект получился очень большим. Это была большая серьезная работа, за которую Борис Всеволодович получил Ленинскую премию.
Позднее, когда в 1958 году на комбинате стали появляться первые электронно-вычислительные машины, Жигаловский глубоко погрузился и в это направление. Он вообще был человеком интересующимся, любил исследовать все новое, ко всему подходил с научной точки зрения. Никогда не боялся делиться знаниями и нас к этому приучал. Между прочим, теорию расчетов ЭВМ он знал не хуже нас, молодых. У первых машин была маленькая оперативная память, а расчеты производить нужно было большие, так вот, именно Борис Всеволодович предложил разработать своего рода операционную систему. В те времена о таких вещах многие еще не слышали, а он предложил идею – вводить в машину операционную систему, а все остальные данные размещать вне машины, например, на перфорированной, или магнитной ленте. Все сводилось к тому, что машина под управлением операционной системы вводила для расчетов данные, находящиеся на внешних носителях и автоматически выполняла расчет технологических схем с оптимизацией по КПД. Это было по-новаторски.
Как о человеке, о Борисе Всеволодовиче могу вспомнить только хорошее. Он был вежливым и культурным, приходя на работу, здоровался с каждым подчиненным, интересовался, как у него дела. Заботился о молодых сотрудниках, многим помогал. Он был исключительным человеком.

Давид Моисеевич Левин:
С Борисом Всеволодовичем мне довелось работать в тесном сотрудничестве более 30 лет. В 1963 году он был назначен заместителем главного инженера по науке. Это был период становления центрифужной тематики. В этом же году был пущен первый промышленный центрифужный завод. На начальном этапе машины разрушались в большом количестве. Надо было понять, в чем дело. Под руководством Бориса Всеволодовича досконально провели обследование оборудования и установили причину – недостаточная циклическая прочность опорной иглы, на которой вращается центрифуга. Есть такое понятие, как циклическая прочность: например, если закрепить один конец проволоки, а другой раскачивать, то рано или поздно проволока в основании сломается, так происходило и здесь. Разобрались.
Приняли меры - поменяли конструкцию иголки, сделали ее более прочной. Больше с этими вопросами не сталкивались – проблему ликвидировали. Теперь иглы работают по 30 лет, и во многом это заслуга Бориса Всеволодовича. 
А когда начались групповые разрушения машин, тут просто все сон потеряли. Работали день и ночь, а всем процессом и руководил Борис Всеволодович. Причина оказалась в трубке, располагающейся внутри, как всякая консоль она поддается колебанию. Так вот, частота этих колебаний попала в резонанс с колебанием всей конструкции.
Первоначальный срок службы центрифуг был три года, сейчас это кажется невероятным. При участии Бориса Всеволодовича решили и эту проблему, продлили машинам «жизнь». Центрифуга вращается более 1000 оборотов в секунду. Ни один подшипник не может выдерживать такую скорость, происходили истирания. Борис Всеволодович и тут нашел решение. Устроил массовый осмотр. Машины специально останавливались и обследовались. В результате выявили такую удивительную вещь – одни опорные пары истирались, а другие работали без царапинки. Учли все плюсы и минусы конструкций, и теперь центрифуги работают десятилетиями.
Вообще, Борис Всеволодович был цельной личностью. Интеллигентный и вежливый, никогда не кричал на подчиненных. В ошибках разбирался, а не указывал на них. Его характеризовало глубокое погружение в проблему, в суть вопроса, явления. Он был старше нас всего на 10 лет, но казался очень взрослым и мудрым. Он умел находить все новые и новые грани в той, или иной научной работе, докладе. Нам часто это казалось дотошностью, но на самом деле это был внимательный, скрупулезный подход к делу. Борис Всеволодович умел привлечь к себе людей. Работать и общаться с ним было легко и приятно. Я эти годы вспоминаю с большой любовью и уважением. Нам хотелось подражать ему во многом: быть интеллигентными, как он, работоспособными, спокойными и доброжелательными. Во многом он был для нас примером.

Самые родные люди Бориса Всеволодовича Жигаловского: жена Зоя Алексеевна в центре, справа дочь Виктория, слева внучка Лида. Он был в их жизни самым главным человеком. И сегодня они чувствуют его поддержку и помощь в трудных ситуациях. Этот человек находил время для каждой из своих красавиц, любил их и баловал. Был настоящим семьянином, чутким, внимательным, преданным.

Страница истории

Мария Русинова, фото из архивов семьи Жигаловского
и героев интервью. Современные фотографии Валерия Крыщенко