Ансамбли молодости нашей
Автор: Евгений СЕРЕБРЯКОВ
Когда-то давно миром правил рок. Был он не злой, не добрый, просто громкий. Гремел он повсеместно, даже в стране, называвшейся СССР, его слушали и играли несмотря на всевозможные препоны и грозившие со стороны органов госбезопасности неприятности. Слушали и играли рок даже в засекреченном от врагов нашем атомном ЗАТО — Свердловске-44. Об удивительном времени и людях, которые создавали, помимо ядерного щита Родины, ещё и замечательную музыку, хочется сегодня вспомнить.
«А ПОКАЖИ АККОРДЫ...»
Ровно 30 лет назад я вернулся в родной город из рядов тогда еще Советской Армии. Кого-то дома, кроме родителей, ждала любимая девушка, а меня — только два оболтуса-друга, с которыми мы до того создали свою рок-группу. Нет, не так… СВОЮ РОК-ГРУППУ! Что это значит — современной молодежи не объяснишь. В конце 80-х, начале 90-х играть в рок-группе было все равно, что быть принятым в элитный клуб. Девчонки пялились на тебя как на пришельца с Марса, пенсионеры и гопники злобно шипели вслед. Получить в глаз или поцелуй тайком было делом случая.
В общем, меня ждали друзья. Вернее, гитарист Андрюха Анфимов, он же Старый, ждал вместе с моей мамой перед КПП, а басист Леха Мерзляков, прозванный Рыжим, по случаю позднего времени бессовестно дрых.
Эту несправедливость мы устранили под утро, когда, устав праздновать мой дембель и вдоволь насмотревшись музыкальной передачи «Программа-А», где, помимо прочего, показывали концерт британской панк-группы Sex Рistols и сюжет про авангардного художника из Екатеринбурга Старика Букашкина, отправились нашего басиста будить.
Сергей Капралов и Сергей Кондаков
Дверь он долго не открывал, а когда-таки проснулся и высунул наружу кончик носа, тут же захлопнул ее перед нами. Удивляться, собственно, было нечему: нахватавшись за ночь дурных привычек от ребят из Sex Рistols, я вырядился самым кошмарным, по меркам рядового советского человека, образом — распорол джинсы, напялил синие очки для сварочных работ и мамину шляпку, а вместо пальто просто закутался в одеяло. Короче, напугал даже своего брата-рокера!
Уже с первых минут нашего радостного общения выяснилось, что таких идиотов, как мы, терзающих струны гитар вместо того, чтобы думать о карьере электриков, вакуумщиков или слесарей, в нашем городе немало. Конечно, мы все знали про великую и ужасную группу «Отражение», но то были боги, они были недосягаемы!
Оказалось же, что в тот год из армии вернулись еще парни, чуть старше нас, которые уже вовсю репетируют и даже (вот так ничего себе!) готовятся выступить на первом городском рок-фестивале. Об их группе друзья рассказывали мне как о чем-то потрясающем воображение. Название было соответствующим — «Полтергейст».
Группа «Полтергейст» середины 90-х: Сергей Капралов, Александр Солодяников и Олег Кислухин
Естественно, мы познакомились. Скоро случился Новый год, и меня привели в квартиру, где жил солист Сергей Капралов. Худенький юноша в очках, как положено, длинноволосый — похожий одновременно на Джона Леннона и Александра Градского — он сидел в компании своих друзей — басиста Саши Солодяникова и барабанщика Андрея Коскина — и знакомых девушек прямо на полу кухни и самозабвенно пел под гитару что-то из «Машины времени».
Общение как-то сразу наладилось: я исполнил пару песен из репертуара московских хиппи, творчество которых активно изучал в армии (кого туда только не забирали!). После шедевра про хиппарей, которых сожрал аллигатор, за которым, в свою очередь, плыл начальник военокомата, Сергей попросил: «А покажи аккорды!». И еще он пригласил нас на тот самый — первый в городе — рок-фестиваль, где «Полтергейст» тоже участвовал.
«НЕ СТУЧИТЕ, МЫ РЕПЕТИРУЕМ!»
Событие это трудно переоценить. В ту пору фестивали если и проводили, то на уровне Ленинградского либо Свердловского рок-клубов, на периферии эту вольницу и представить было нельзя. Но лидер «Отражения», от которого мы так робели, Сергей Кондаков сумел убедить дирекцию ДК (в ту пору еще не УЭХК, а имени В. И. Ленина!), и он не просто собрал всех действующих в городе рок-музыкантов, но пригласил даже иногородних гостей.
Наша группа, которую мы, памятуя название песни из популярнейшего в те годы фильма «АССА» с участием Цоя, назвали «ВВС», тоже могла бы попасть на этот праздник жизни. Однако не судьба… Мы отчаянно репетировали: нашли барабанщика, разучили несколько песен, которые я украдкой от командиров написал в армии. Всю аппаратуру, какая у нас была, и даже барабаны мы затащили ко мне в квартиру на девятый этаж, и для соседей начался настоящий ад...
С утра до вечера мы играли, записывали треки на магнитофон, слушали и исправляли партии. А потом, едва отвлекшись на «попить чаю», снова врубали звук на полную мощность. Мы, конечно, понимали, что сильно мешаем соседям, и когда те стучали по батареям в надежде укротить наш молодежный энтузиазм, замолкали… чтобы попить чаю.
Группа «ВВС-бэнд»
В итоге, будучи интеллигентными рокерами, мы прикололи к входной двери объявление: «Дорогие соседи, простите нас! И не стучите — мы репетируем. Вот подготовимся к фестивалю и перестанем!». К сожалению, труды наши не увенчались успехом, программу фестиваля сверстали давно и без нас. Но попасть на него, да — мы попали! И там был чудо какой отвязанный Сергей Капралов с «Полтергейстом», и акустически-лиричный, но потрясающий Алексей Нарицын, и, естественно, «Отражение» со своим фирменным драйвом.
А еще нечто, что слабо укладывалось в голове, — группа «Птица Зу» из Первоуральска. Солистом там был мегакрутой гитарист, тогда еще не известный никому Юра Цалер (фанаты группы «Мумий Тролль» понимают, о ком я!) — он швырял гитару на пол, падал на нее пузом и истошно выл. В общем, это был настоящий западный рок — если не Sex Рistols, то уж точно The Rolling Stones! Я понял, что хочу так же…
В последующие месяцы мы нашли базу для репетиций, познакомились еще с одной рок-группой «Зона 8» и сыграли свой первый концерт.
СЕВА, СЕВА НОВГОРОДЦЕВ…
Еще до армии я с головой погрузился в сочинение собственных песен. Остальное было не интересно: заканчивал ПТУ-37, куда учителя меня отправили после школы по причине скверной обучаемости физике, и брал частные уроки гитары.
Здесь тоже все было не так чтобы очень гладко: после полугода бессмысленных попыток научить меня играть по нотам педа-гог (музыкант местной группы «Дилижанс») набрался мужества и предложил просто показать мне дворовые аккорды.
Оказалось, это именно то, что надо — я мог начать сочинять первые свои опусы, а более ничего и не требовалось. Благо, было у кого учиться — в ту пору только совсем далекий от музыки, как и от политики, человек, не слушал передачи вражеской радиостанции «Би-би-си» из Лондона.
Сева Новгородцев (он же Всеволод Левенштейн) — руководитель ленинградского ВИА «Добры молодцы», эмигрант с непростой судьбой и противоречивыми по жизни взглядами, он для целого поколения советских ребят, пытавшихся играть нечто напоминающее рок-н-ролл, сделал больше, чем Колумб для всего человечества!
Я с замиранием сердца включал в полночь приемник и через скрежет глушилок, пытавшихся уберечь мой слух от тлетворного влияния западной музыки, улавливал отзвуки песен «Битлз», Джимми Хендрикса, Дэвида Боуи. До сих пор помню заставку его передачи — хор бабушек пел на рязанский манер: «Сева, Сева НавгАро-о-одцев, город ЛондАн, Би-бя-си….».
Потом оказалось, что в стране несостоявшегося коммунизма тоже есть нечто похожее. Хит-парад, который вел на радио «Маяк» Александр Градский (я до сих пор уверен, что мой музыкальный вкус был сформирован под воздействием его исполнения песни рыбы-пилы из мультика «Голубой щенок»!), знакомил меня с группами «Кино», «Зоопарк», «Аквариум» и даже творчеством Александра Башлачева, покончившего собой в год, когда я ушел в армию и выпал на пару лет из рок-н-ролль-ной жизни.
Именно благодаря этой услышанной тайком музыке, я начал писать свои первые, очень наивные песни. Само время требовало перемен, а не один Витя Цой! Все чувствовали необходимость движения вперед из той ситуации прострации, в которую в конце 80-х впала страна. Поэты, музыканты, художники — каждый выражал эту мысль по-своему.
МЫ НАШ, МЫ НОВЫЙ РОК ПОСТРОИМ!
После несостоявшегося участия в первом городском рок-фестивале в декабре 1990 года мы не опустили рук, а, наоборот, взялись за репетиции с удвоенной энергией. Нам даже посчастливилось обрести базу для занятий в актовом зале школы № 46, куда сначала я, а потом и остальные музыканты группы «ВВС» устроились работать ночными сторожами. Здесь состоялись и наши первые концерты.
Естественно, мы не могли не позвать дружественный нам «Полтергейст». Так что дебют вышел весьма громким, хотя и несколько двусмысленным: с десяток очумевших от зашкаливающих децибелов старшеклассников и их бледная учительница в придачу — согласитесь, это не совсем стадион Уэмбли и концерт группы Queen! От избытка адреналина я в кровь разбил о струны гитары пальцы, и солист «Полтергейста» Сережа Капралов уважительно резюмировал: «А ты клевый!». Высшая, блин, похвала!
Еще через пару месяцев к нам в гости заглянули ребята из группы, занимавшейся в другой школе по соседству. Назывались они «Зона 8». Смысл названия поймут лишь жители нашего засекреченного атомного городка: именно так обозначался пункт прибытия на железнодорожных билетах. Там играли сразу два Саши — Никольский и Атякшев, басист Костя Маслов, гитаристы Коля Киливник и Леня Водолазкин.
В общем, мы начали жить веселой и довольно громкой коммуной. Все варились в одном котле: тащили в актовый зал слушать новые диски с любимой музыкой, ездили всей толпой покупать электрогитары в соседние города, печатали на машинке директора школы тексты песен по ночам и, конечно же, активно музицировали.
Соседи из ближайших домов сходили с ума, когда окрестности оглашались пением под раздолбанный школьный рояль чего-то вроде: «Солнце встает над рекой Хуанхэ, китайцы по полю бегут. Горсточку риса зажав в кулаке, Мао портреты несут!» (потом вступал не сильно трезвый хор как бы китайцев: «У-ня-ня, у-ня-ня...»).
Никто особо не переживал, если музыканты одной группы вдруг вливались в какой-нибудь сторонний проект: мы, например, с большим энтузиазмом использовали таланты гитариста «Зоны 8» Коли Киливника, поскольку тот еще и очень достойно играл на скрипке. Приходили ко мне домой, пока мама воспитывала детишек в школе-интернате, забрасывали прямо на люстру микрофоны и, сев кружком, писали на старенький катушечный магнитофон «Маяк-203» наши песни. Кстати, здорово получалось…
Группа «Зона 8»
«ТЫ ЧЁ, РОКЕР?»
Итогом нашей творческой жизни в актовом зале школы № 46 стала запись эпического альбома «Братья по электричеству», запечатлевшего первые творения группы «ВВС». О нас в городе стали постепенно расходиться слухи. Как-то даже зашел начинающий городской поэт Александр Мээс и тоже принял участие в сессии. А потом нас пригласили выступить с концертом аж в клубе «Строитель»!
Начинающий поэт Александр Мээс
Удивительно, что в компанию к нам добавили не только наших друзей — группу «Зона 8», но и малопонятный поп-ансамбль из двух солидных мужичков с гитарами и смазливого пацана с репертуаром вроде «Ласкового мая». Мы, конечно, очень волновались — все же дебют на большой сцене! Волноваться, как оказалось, нужно было за другое…
За полчаса до старта концерта в курилке к нашему гитаристу Андрею Анфимову подрулил какой-то отморозок в кепке и завел ненавязчивый разговор по поводу длины его волос. Ну и чем могло это закончиться? Правильно… Перед выходом на сцену мы всей группой активно махали кулаками, развлекая немалую компанию местных гопников.
Но в итоге получилось даже круто — не успев остыть после драки, мы отыграли концерт на таком драйве, с такой злостью, что даже наши противники прыгали в первых рядах зрителей. Отлично выступила и «Зона 8» — мы даже сообразили на сцене нечто вроде кордебалета во время их выступления. А вот ансамблю имени «Ласкового мая» не повезло: оказалось, что выступает он под фонограмму и посреди их главного хита магнитофонную ленту тупо зажевало в механизме магнитофона (ну не было тогда безупречной цифровой техники!). Я не мог удержаться от ехидства, глядя на растерянные лица как «артистов», так и зрителей, и потому орал из-за кулис: «Ребята, пойте сами!».
В тот период я, плюс ко всему, активно готовился к поступлению в университет — УрГУ им. М. Горького, буревестника революции. На исторический факультет. И, конечно же, поступил! Люди старшего поколения прекрасно помнят, что такое первый семестр. Это, собственно, означало поездку на уборку овощей в какой-нибудь совхоз. Так что я благополучно сменил концертные шмотки на ватник (благо, армейский опыт не забылся!) и отправился под Красноуфимск копаться в картофельных полях.
Экспедиция моя, правда, не затянулась. На соседнем с нами участке студенты отравились пестицидами, и нас через три недели отправили по домам. Вернувшись в родной город за полночь, я как был — в ватнике и с рюкзаком за плечами — ринулся по дороге домой в школу, где, по моему разумению, дежурил кто-то из друзей. Однако на мой стук в дверь незнакомый голос сообщил, что всех их неделю назад как уволили. Так завершился первый акт нашей рок-н-ролльной жизни. Впрочем, он был не последним!
В КАМОРКЕ, ЧТО ЗА АКТОВЫМ ЗАЛОМ…
Любой музыкальный коллектив нуждается в помещении, где можно было бы репетировать, не сильно напрягая окружающих. За те 10 лет, которые существовала группа «ВВС», нам пришлось сменить немало мест, которые мы гордо именовали своей «базой». Театр оперетты, музыкальная школа... Самым интересным стал филиал института МИФИ-2.
Одно время мы соседствовали там с нашими друзьями из «Полтергейста», буквально воплотив в жизнь строки бессмертной песенки Сергея Чигракова про школьный ансамбль: репетировали в крохотной комнатке у сцены в актовом зале. Историческое для судеб новоуральских музыкантов место оказалось — там в прошлом проходили репетиции многих местных ВИА, включая таких мастодонтов, как «Альтаир» и «Отражение».
Группа "Отражение"
Заехав, мы как могли привели нашу новую базу в подобающий рокерский вид — навесили по стенам специальные плотные шторы для звукоизоляции, поверх прикололи булавками плакаты с «битлами» — и стали жить. Репетировали буквально каждый вечер, а добравшись до дома, обрывали телефоны, чтобы поделиться друг с другом очередными музыкальными находками. Нас просто распирало от желания делать рок!
Остаток 1991 года и весь следующий мы провели репетируя и записывая новые песни. Не забывали и о живых выступлениях. Сцена в МИФИ была, аппаратура тоже, так что мы не видели препятствий, чтобы продвигать рок в массы. Правда, массы довольно долго не врубались, что вообще им предлагают на концерте непонятные волосатые ребята и как себя нужно при этом вести. Бывало, люди просто вставали и уходили посреди исполнения очередного хита, которым мы так гордились. Рок в ту пору хоть и выскочил из-под идеологического пресса советской власти, но принять его воспитанные на песнях Кобзона и Лещенко строители светлого коммунистического будущего не могли.
С другой стороны, вокруг нас постепенно стала формироваться некая тусовка неформалов, которые прекрасно понимали разницу между Deep Purple и Red Hot Chili Peppers, обменивались записями новых групп и шли на концерт, чтобы не просто вежливо похлопать музыкантам, а до седьмого пота скакать у сцены. Приходили, кроме того, и люди довольно серьезные, к року не имевшие отношения, но им было интересно все новое. Эти знакомства в скором времени оказались не только приятны, но и полезны.
Так, благодаря довольно дерзкой инициативе нашей знакомой Маши Глуховой, работавшей в славном ДК им. Ленина, мы нежданно-негаданно получили возможность показаться зрителям перед концертом представителей Свердловского рок-клуба — групп «Апрельский марш» и нашего «Отражения». Забегая вперед, замечу, что гости просто поразили своим совершенно не рокерским видом и подходом к шоу, но ничуть притом не обломали зрителей. Странная какая-то, очень сложная музыка плюс весьма смешные тексты (про медведя, которому оторвали все ноги и долбанули башкой о паркет), солист Михаил Симаков с его таинственной улыбочкой и бархатным баритоном — все это производило впечатление настоящего театра абсурда. И еще, чуть забегая за горизонт, скажу, что по прошествии десятка с хвостиком лет басист «Апрельского марша» Сергей Елисеев вошел в число участников моей группы «Рыба пила», но это уже совсем другая история...
А в тот вечер нам выпала роль даже не разогревающей группы, а скорее зазывал на ярмарке. Удобно устроившись на коврике в фойе с акустическими гитарами, флейтой и контрабасом, мы всей рокерской нашей шоблой орали в течение получаса до начала концерта песни московских хиппи, которые я привез из армии, и нетленки отечественных рок-н-рольщиков. Толпа зрителей вокруг собралась немаленькая, так что мы дерзнули выставить перед собой гитарный кофр для сбора денег, и что-то туда нам даже нападало.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ — ГРОМКИЙ ПРАЗДНИК
Через пару месяцев, в октябре 1992 года, в том же ДК состоялось событие, имевшее для всех музыкантов города далеко идущие последствия. Лидер «Отражения» Сергей Кондаков решил отметить свой очередной день рождения по-рокерски — грандиозным концертом с участием музыкальных коллективов, которые на тот момент что-то из себя представляли. Был открыт небольшой зал на втором этаже и выставлен вполне себе качественный аппарат. И еще были приглашенные гости, о которых мы поначалу ничего не подозревали.
Понятно, что, зарядив такой праздник для всех, виновник торжества к вечеру несколько упахался, решая кучу неотложных дел. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он обратился за подмогой к молодым коллегам. Но представьте мои эмоции, когда я услышал от него: «Жень, сгоняй на вокзальную проходную. Там сидит Глеб Самойлов из «Агаты Кристи», идите с ним на первое КПП и ждите автобус из Свердловска с остальными гостями!»
То есть как Глеб Самойлов! И мне что — нужно его встретить?! Вот так ничего себе...
Вообще, приезд музыкантов из свердловского рок-клуба — явление, которое в те годы редким не было. На 10-летний юбилей «Отражения» в наш театр приезжали «Чайф», «Настя», дедушка уральского рока Александр Пантыкин со своим проектом. Кроме того, были «Апрельский марш», та же «Агата Кристи» и даже великий рок-н-ролльный поэт Илья Кормильцев. И все же познакомиться в неформальной обстановке с одним из музыкантов, творчество которого ежедневно сподвигает тебя на сочинение собственных песен, это сильно!
Охранники на проходной при виде меня, думается, вздрогнули — я в ту пору даже по улицам разгуливал в широченных клешах и военной рубашке цвета хаки, расшитой ромашками и пчелками. Глеб Самойлов со своей девушкой скромно сидели на лавочке при входе. Очень легко познакомились, я объяснил суть своего поручения, и мы, не торопясь, двинулись к первому КПП. По пути гость активно расспрашивал меня про город: почему он закрытый и что у нас такого секретного выпускают? Но я, памятуя инструкции, которыми пичкали на этот случай всех горожан со школьной скамьи, отвечал, что комбинат наш делает пластиковую посуду. Было очень стыдно.
Но вернемся ко дню рождения Сергея Кондакова. Он получился по-настоящему громким и собрал всех, кто вообще хоть как-то интересовался роком. В тот вечер блистали ветераны вроде «Отражения» и группы «Цербер», начавшей исполнять тяжелую музыку в городе, пожалуй, раньше всех прочих. Играли там басист Александр Козлов, барабанщик Олег Кислухин, гитарист Александр Шибаков и солист Игорь Липин. Тут же выступала молодежь — «ВВС», «Полтергейст», «Зона 8». Финал получился вообще фееричным — все, кто мог петь и играть, выпали на сцену и закатили умопомрачительный джем-сейшн.
Группа «Цербер»
В какой-то момент взгляд мой выхватил из толпы зрителей и уже не отпускал двух парней и девушку — сразу почему-то стало ясно, что они, во-первых, не городские, а во-вторых — такие же неформалы, как и все, кто здесь собрались. Мы быстро сошлись. Это оказались свердловские музыканты Дин Молочков и Юра Ощепков, а привезла их на праздник Аня Старостина — сотрудница радиоканала «Полигон» (это вообще отдельная тема про местное радио и удивительных людей, которые там работали!). Неожиданное наше знакомство переросло затем в дружбу, которая длится и по сей день.
Чем же сие событие оказалось столь значимым для судеб многих новоуральских рокеров, спросите вы. А вот чем. Уже через пару месяцев, по приглашению новых друзей, «ВВС» оказались в числе групп, выступающих на концертах в столице Урала, в компании множества интересных и известных в то время коллективов. Затем последовал знаменитый фестиваль «Рок-акустика», который состоялся в едва зародившемся тогда рок-центре «Сфинкс». И вот это все открыло вдруг двери за пределы родного города уже не только нам самим, но и всем нашим братьям по электричеству. Группы из засекреченного Свердловска-44 прорвали полосу отчуждения и вышли в большой мир.
Рок-клуб Сфинкс (10-летие ВВС-бэнд)
ПЬЕХА СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
Время летело со скоростью соло величайшего гитариста всех времен и народов Джимми Хендрикса. В стране в полный рост шли преобразования такой силы, что от нее отлетали целые куски в виде некогда союзных республик, а вскоре и само понятие СССР кануло в Лету. 90-е годы с их проблемами лишь по касательной затронули относительно благополучный наш городок, получивший новое название Новоуральск. А уж молодые музыканты и вовсе жили в собственном мире, где главными были свобода, рок и еще, конечно, общение.
Наша группа «ВВС» стала все чаще выезжать на концерты в Екатеринбург. Дебютировали мы в декабре 1992 года на теплофаке УПИ в зале с протекающей крышей и скверной акустикой. Пригласил нас туда лидер группы «Августейшая» Юра Ощепков, решивший музыкально отметить очередную годовщину своей творческой деятельности. Ну а мы прихватили с собой друзей-приятелей из группы «Зона 8» — такой вот получился творческий десант.
Двухдневный музыкальный марафон с ночевкой в холодном зале (настолько, что наш барабанщик Андрей Беляев играл в варежках!) сплотил нас и познакомил со многими деятелями местного андеграунда.
Совместный труд, как известно, сближает, а нам всем пришлось немало потрудиться при переносе из соседнего учебного корпуса фортепиано для клавишника Антона Ежелева. Ранее парень прекрасно зарекомендовал себя в группе «Полтергейст», и мы небезосновательно надеялись с его помощью расширить палитру своего звучания.
Именно на этих концертах «ВВС» впервые ощутили собственную мощь. Если в родном городе мы в лучшем случае довольствовались жидкими аплодисментами редких ценителей рока, то, естественно, весьма прибалдели, когда после первой же песни на теплофаке УПИ народ в зале начал неистово аплодировать и рванул к сцене. Этот успех определил нашу дальнейшую судьбу — в местной тусовке мы стали мод-ной группой, на которую стоило идти.
А весной 1993 года «ВВС» получили шанс заявить о себе и в Нижнем Тагиле. Помог случай — в наш театр оперетты приехала с концертом знаменитая певица Эдита Пьеха. Мы с гитаристом Андреем Анфимовым как раз работали в театре — я строил декорации, а он отвечал за звук (понятно, репетировали там же). Звезду эстрады по Уралу возили ребята из Нижнего Тагила во главе с сотрудником отдела молодежи и музыкантом группы «Лига-Т» Владом Жуковым. Он же оказался организатором рок-фестиваля «Живой звук», на который после прослушивания нашей дебютной записи тут же нас и пригласил. С тех самых пор, как бы далеко не было творчество Пьехи от рок-н-ролла, я отношусь к ней с большим почтением.
Фестиваль оказался весьма масштабным и очень для нас полезным. В первую очередь тем, что спустил с небес на землю. Впоследствии мы часто играли там, как и многие другие новоуральские команды, но никогда после не ощущали такого сильного прессинга.
А все потому, что в тот самый первый раз «ВВС» оказались буквально зажаты в тиски между двух ведущих коллективов Тагила — «Овод» и Jazz for Max. Если первый демонстрировал практически все достоинства хард-роковой группы Led Zeppelin, то второй играл нечто близкое к творчеству Стинга, и все это на высочайшем техническом уровне! Забегая вперед, отмечу, что впоследствии солист Jazz for Max Максим Дмитриев перебрался на ПМЖ в Британию, где до сих пор успешно музицирует, а барабанщик Михаил Краев долгие годы играл в классическом составе известной группы «Звери». В общем, тот еще был для нас «подарочек»…
Блеснуть на фоне этих монстров, обожаемых тагильской публикой, представлялось нам весьма проблематичным. Но мы решили не сдаваться и рискнуть. К тому же на фестиваль приехали в качестве рок-бардов наши новые друзья из Екатеринбурга Денис Молочков и Дима Ефименко. Не могли же «ВВС» опозориться перед ними!Так что мы собрались и выдали убедительное шоу если не в музыкальном плане, то уж в зрелищном — точно! Я скакал по сцене до головокружения, кровь опять капала с разбитых о струны пальцев. Наши свежие хиты «Медовый месяц», «Я сижу на водосточной трубе», «Мой друг — сексуальный маньяк» так возбудили зрителей, что вскоре толпа уже бесновалась в проходах между рядами. А перед автобусом, который должен был отвезти музыкантов в гостиницу, нас встречали люди, желавшие получить автографы (почему-то на пластинке питерской группы «Зоопарк»).
Единственным минусом стало то, что председатель жюри, «дедушка уральского рока» Александр Пантыкин никак не отметил наши старания. Лишь сказал, что ему понравился мой имидж «городского сумасшедшего». Ну а первые места на фестивале ожидаемо получили «Овод» и Jazz for Max, но нас это не сильно расстроило. Нужно было двигаться дальше.
ХРОМЫЕ БУГИ-ВУГИ
Дома, между тем, рок набирал обороты. Появлялись новые группы: «Дурные мысли», «Антропофагия», «Синдром». Но настоящим откровением для всей тусовки стали первые концерты группы «Чадо». Тогда в ней играли барабанщик Андрей Коскин, басист Евгений Боровков, а гитаристом и автором песен был Александр Илюха по прозвищу Шнур.
В начале 90-х мало кто из музыкантов избежал влияния творчества Курта Кобейна и группы Nirvana, но все эти потуги были столь жалкими, что просто нет слов. «Чадо» же, хоть и опиралось в достаточной степени на традиции нового направления «гранж», но умно и по-своему перерабатывало наследие его основателей.
Необычным был также подход к текстам песен. Тут было нечто такое, что вполне можно назвать явлением революционным, хотя бы и на местном уровне. Нужно понимать, что к словам в отечественном роке, выросшем из творчества бардов, изначально было очень серьезное и трепетное отношение. Воспитанные на глубоких текстах Бориса Гребенщикова или Ильи Кормильцева, молодые рокеры старались подражать классикам и идти в ногу с ними. Исключением были нигилистические эксперименты Егора Летова из «Гражданской обороны» и других панков.
Группа "Чадо"
Шнур же со своим «Чадо» выдавал нечто неудобоваримое на первый взгляд, но весьма притягательное. Отбросив с сторону всякие попытки пустого философствования, притом не опускаясь до откровенно провокационных политических агиток, ребята пели одновременно бесшабашные и шокирующие песни, где под «хромые бу-ги-вуги» бесчинствовали пьяные медведи, невменяемые лешие отбирали в лесу грибы и ягоды у заплутавших солдат, а после зимней холодины на поле отрывалось стадо (в котором, на мой взгляд, рок-фаны при большом желании вполне могли бы узнать самих себя). Когда Шнур с обычным своим каменным выражением лица орал в микрофон: «Прыгай, ногами дрыгай! Ну же, кому ты нужен?» толпа перед сценой впадала в дикость и неистовство.
Летом 1993 года открыл свои двери первый в Екатеринбурге рок-клуб «Сфинкс», он на долгие годы стал площадкой для выступлений множества рок-групп, причем не только уральских. «ВВС», «Полтергейст» и «Чадо» были в числе его частых гостей, и вскоре по тусовке уже начало гулять выражение, запущенное хозяином «Сфинкса» Владимиром Ведерниковым, — «новоуральская школа рока». Что бы это значило?
Впрочем, можно утверждать с большой долей вероятности, что к тому времени в Новоуральске действительно начало складываться настоящее рок-движение. И это, прежде всего, было обусловлено все возрастающим числом молодых ребят, реально увлеченных роком. Кто не умел петь и играть, пополняли ряды зрителей или просто меломанов. В итоге на концерты в Екатеринбург стали ездить таким образом: в одном вагоне собирались вместе и музыканты, и зрители (позже зрители стали занимать уже целый вагон!). Тусовались в клубе до утра, потом всей толпой возвращались обратно.
Неформалы становились все более заметным явлением среди довольно консервативной в большинстве своем массы горожан. Они, уже не сильно стесняясь, отращивали волосы, красили их или, наоборот, сбривали все под ноль, прокалывали носы и брови, одевались в черные балахоны с портретами любимых музыкантов.
К сожалению, нравились они далеко не всем. С наибольшей ясностью это проявилось во время празднования Дня молодежи у ДК «Строитель» четыре года спустя.
ЭТОТ ПОЕЗД В ОГНЕ
С 1993 года всевозможные рок-фестивали стали главным центром притяжения как для музыкантов, так и для их поклонников. Там можно было встретить самых удивительных персонажей, завести полезные знакомства и вообще неплохо провести время.
Наша группа «ВВС» не упускала шанса засветиться на «Живом звуке», который каждой весной проходил в Нижнем Тагиле, но, понятно, больше всего мы стремились в столицу Урала — там рок-н-ролльная жизнь била ключом.
Группа «ВВС»
Екатеринбург для нас в ту пору представлялся чем-то сродни американскому Вудстоку, где состоялся самый знаменитый фестиваль 60-х. По улицам шатались волосатые, как мы сами, люди, в скверике у «Пассажа» раскрашивал свои дощечки художник-скоморох Старик Букашкин и ребята из его объединения «Картинник» (там можно было встретить довольно известных рокеров — от Бубы из «Смысловых галлюцинаций» до сибирячки Янки Дягилевой!). Все бренчали на балалайках и дудели в свистульки, подпевая художнику: «Если военные снимут штаны, больше на свете не будет войны!».
В рок-клубе «Сфинкс» на Первомайской начали проводить фестиваль «Урал-рок», и «ВВС» туда тоже приглашали, но мы часто отказывались, поскольку «Живой звук» проходил в те же числа. Зато наши друзья из «Чада», «Полтергейста» и прочая братия на «Урал-роке» играли. Так что «новоуральская школа» была по-прежнему на слуху.
А вот на самом первом фестивале, который состоялся в «Сфинксе», группа «ВВС» отметилась, хотя это был вовсе не «Урал-рок». Где-то за неделю до официального открытия клуба сюда из ДК железнодорожников в срочном порядке переместился фестиваль «Рок-акустика-93». Придумала его певица Ольга Арефьева, известная широким массам по песне «На хрена нам война, пошла она на…!». Это был уже третий такой фест, организацией которого занималась уже знакомая нам Аня Старостина. Благодаря ей «ВВС» и новоуральский рок-бард Алексей Нарицын оказались в числе участников.
Тема нас заинтриговала, ведь как будет звучать акустический рок в огромном зале, мы себе до сих пор представляли не очень. Порадовались за наших новых друзей Юру Ощепкова, Дина Молочкова и Диму Ефименко — встретиться с ними было дополнительным стимулом выступить. Удивил Буба из «Смысловых галлюцинаций», спевший под гитару что-то вроде «Ален Делон начинал с хулиганства, Ален Делон стал законченным гангстером» — такая «приколюха» над «Наутилусом»...
К сожалению, в первый же день выявилось жесткое противостояние дирекции ДК рокерам, пусть даже и выступавшим в таком тихом варианте. Дело дошло до того, что в начале второго отделения на сцену вылез усатый прапорщик и с ним отряд ОМОНа. Макса Ильина из группы «Собаки Качалова» скрутили, не дав даже спеть, а фестиваль без объяснения причин закрыли. Так что рокерам ничего не оставалось, как отправиться на свежий воздух и, с подачи Дина Молочкова, доигрывать свои выступления перед возбужденной толпой зрителей где-то под мостом.
Но прежде мы всей шоблой забрались на стоявший у храма железнодорожной культуры паровоз и хором проорали оттуда незабвенные строки из песни Бориса Гребенщикова: «Этот поезд в огне, и нам не на что больше жать!».
Фестиваль спас известный всей тусовке олдовый хиппи Валерий Васильев, он же Дик. Именно он как-то договорился, чтобы на следующий день «Рок-акустика» прошла в «Сфинксе». Там было очень нескучно, и «ВВС» удалось наконец сыграть, как раз перед выступлением Ольги Арефьевой и ее группы «Акустик-ковчег».
ПАМЯТНИК СЕБЕ
Впрочем, все эти поездки и фестивали для нас затмило событие космической буквально важности. В группу «ВВС» пришел новый барабанщик — Александр Каменецкий. По каким причинам распалось «Отражение», я не знаю до сих пор. Но факт остается — Камень, как его привыкли звать друзья, вдруг решил, что «ВВС» его вполне устраивает в качестве новой группы (в тот момент у нас вообще шла ротация состава: на смену ушедшему в армию басисту Лехе Мерзлякову пришел Майк Решетников, а вместо клавишника появился второй гитарист Леня Водолазкин из «Зоны-8»).
Александр Каменецкий
Буквально за пару недель Камень разучил весь наш репертуар, и мы сыграли свой первый в обновленном составе концерт в «Сфинксе». А еще через месяц выдали на-гора второй свой альбом с причудливым названием «Ветви глюковницы» — дань моему увлечению психоделическим роком.
Каменецкий оказался человеком непростым по жизни, но очень интересным. Уже через несколько дней общения я перестал ощущать нашу более чем в десять лет разницу в возрасте. Саша знал про рок-музыку, кажется, все! Особенно вызывал симпатию его пиетет перед моими любимыми The Beatles и The Doors. Он мог часами рассказывать о гастролях «Отражения» в Германии и в заснеженном городе Мирном (гостеприимная русская мафия, вагоны водки и шашлыка!). Или как они с солисткой группы «Браво» Жанной Агузаровой на спор мерились талиями при помощи ремешка — Камень был горд тем, что «оказался толще всего на одну дырочку». Когда на десятилетии «Наутилуса» в Москве у его барабана сломалась педаль, весь зал ждал, скандируя в течение пяти минут: «Саша! Саша!». Саше было приятно. И еще он писал талантливые, смешные и немного грустные стихи.
Какой-то старый стал я и невнятный,
И песни, что пою — мне непонятны.
В полнеба вечер, в пол-окна Луна.
Вот только жаль, что нет в стене окна…
Иду во двор: на пьедестале пня
Стоит сосна и смотрит на меня.
Мы вновь репетировали тогда в «каморке, что за актовым залом» в МИФИ. Это сегодня перед зданием института установлен бронзовый «шедевр» в честь создателей центрифуги. Но долгие годы там из газона торчал лишь какой-то жуткого вида обломок гранита. Камень по его поводу строил коварные планы — оставить автограф, типа: «Я — памятник себе...». До исполнения задуманного безобразия дело так и не дошло, но как-то в день рождения Саши наш гитарист Андрей Анфимов вручил ему булыжник, выловленный со дна реки Бунарки. Его украшали те самые бессмертные строки классика!
Камень у МИФИ
Мы вообще жили весело: гоняли на фестивали, обменивались музыкой, дрались с гопниками, влюблялись в самых красивых и опасных девчонок. Из наиболее значимых событий можно вспомнить потрясающую поездку до Москвы, куда «ВВС» были приглашены в самую настоящую студию для записи целого альбома. Тогда это казалось чудом!
Правда, вполне можно отнести этот эпизод и в разряд упущенных возможностей, так как запись в итоге осталась незавершенной из-за нелепой гибели звукорежиссера Александра Воронина, флейтиста все того же «Акустик-ковчега». А ведь в те дни нас звали в клубы и легендарный Ник рок-н-ролл, и старый знакомый Камня — Евгений Хавтан из «Браво».
Но мы выбрали запись альбома. Везли через всю Москву барабаны с базы знаменитого джазового коллектива «Арсенал» в студию на Новогиреево, возились с повидавшими жизнь компьютерами, писали свои песни чуть ли не до самого утра (я помню, что дремал на крышке рояля, слушая, как друзья заканчивают записывать наш новый хит «Белоснежка»). Провозились до самого последнего момента, когда нужно было возвращать ударную установку хозяину. И тут внезапно обнаружили, что один (готовый уже) трек оператор по рассеянности стер. Что тут началось! Но Камень все же взял себя в руки, быстро помог распаковать барабаны обратно и в считанные минуты переписал утраченную партию.
Каким бы безбашенным рокером Саша не был по своей натуре, но, когда дело касалось чего-то действительно важного — работы или творчества — он всегда проявлял себя человеком серьезным и даже самоотверженным. Это впоследствии очень помогло нам во время гастрольной поездки в Санкт-Петербург.
БЕЙ ПАНКОВ!
Лето 1997 года подвело печальный итог нашему долгому противостоянию ненавистному быдлу, которое населяло с виду весьма благополучные районы «маленькой Швейцарии», как называли Новоуральск все кому ни лень. Название это стало уже вызывать со временем горькую усмешку. Мы-то прекрасно знали, как на самом деле обстоят дела, и со своей стороны старались хоть как-то раскрасить серый и часто агрессивный мир вокруг себя новыми звучными красками.
Концерты в городе сменялись фестивалями вне периметра. Один такой — «Каменный пояс дружбы» — проходил в подобном нашему ЗАТО Трехгорном, куда наша группа «ВВС-бэнд» отправилась в компании с артистами-юмористами из театра «Спартак». По приезде обнаружилось, что деньги на наше содержание в оргкомитет фестиваля почему-то не поступили, и пришлось как-то спасаться своими силами.
Благо, организатором этого чудного события оказался самый настоящий милиционер. Он свел нас с местным бандюганом (событие в те времена вовсе не удивительное), по совместительству солистом какой-то рок-группы. В результате мы были накормлены и обеспечены культурной программой в виде занудных ночных разговоров о поэзии Александра Башлачева (все это в присутствии двух «шкафов»-телохранителей, мирно клевавших носами в креслах).
Благодаря этому знакомству мы вообще, как оказалось чуть позже, смогли выйти на сцену, поскольку фестиваль, проходивший на стадионе при огромном стечении народа, ближе к ночи стал напоминать церемонию сожжения ведьм: все, кто хотел, лезли к микрофону, пели уже самую ужасную попсу и плясали лезгинку. Наш новый знакомец просто разогнал всю эту вакханалию и объявил нас — «лучшую группу Екатеринбурга»! Приятно было до жути...
Не менее брутально выглядели праздники и в самом Новоуральске. День молодежи в том несчастливом году проходил у клуба «Строитель», и данное событие не предвещало поначалу ничего особенного. Выступали «Чадо», «Полтергейст», «Синдром», «ВВС» и кто-то еще, уже не вспомню. Толпа зрителей являла собой весьма пеструю смесь из обычных горожан: бабулек с сумками и мужественных отцов семейств с детьми на плечах, а также ярых тусовщиков — даже знамя с собой приволокли то ли с логотипом группы «Алиса», то ли со знаком мамы-анархии.
Звук был отличный, настроение — прекрасное. Мы купались в лучах зрительского обожания и давали интервью местному телевидению. Все располагало к тому, чтобы почувствовать себя рок-звездами. Маленькими такими, но реальными Леннонами и Маккартни, Элвисами и Кобейнами.
А вот когда мы вышли, чтобы мирно пойти домой, картина несколько изменилась: десятки крепких ребят в спортивных костюмах уже поджидали нас у крыльца клуба, а выкрики: «Бей панков!» не оставляли сомнений в их намерениях. Драка была жестокая, и даже прибывшая к месту событий милицейская машина едва не была в тот вечер опрокинута нашими бритоголовыми оппонентами.
Любопытно, что городская администрация сделала из этого инцидента удобный для себя вывод: «Это все из-за рокеров! Негодные мальчишки доигрались-таки в свои буги-вуги!». И любые рок-концерты в благополучной «маленькой Швейцарии» запретили. Эту ситуацию лишь спустя несколько лет изменил Саша Якунин, не побоявшийся взять на себя ответственность за проведение массовых мероприятий в стиле рок.
ЭТО ПИТЕР, ДЕТКА!
Конечно, мы не стали прозябать и зализывать раны. А наоборот, усилили нашу экспансию в Екатеринбург и Нижний Тагил, раз уж в родном городе оказались чужими. На одном из фестивалей судьба свела нас с журналистом из Санкт-Петербурга, который, будучи впечатлен музыкой «ВВС-бэнд», обещал организовать нам гастроли в северную столицу. О чем еще мечтать?!
Оглядываясь назад, понимаю, что это предприятие с самого начала напоминало катастрофу. Взять хотя бы факт, что на самые важные в своей жизни концерты мы отправились без Андрюши Анфимова — нашего бессменного соло-гитариста. Заменить его неожиданно решился Саша Илюха, он же Шнур из «Чада». Две недели мы репетировали с ним нашу программу и немало в том преуспели.
В Питер ехали мы не одни — дружественная нам группа «Полдень» из Екатеринбурга, лидером которой был Дин Молочков, также осталась накануне без основного гитариста, и в итоге к ней присоединился виртуоз Сергей Кривоносов из тагильской группы «Овод». Играл в том составе наш бывший басист Майк Решетников и еще один новоуралец - перкуссионист Богдан Кутюхин.
А теперь представьте: десять дождавшихся своего звездного часа рокеров с Урала приезжают в самый рокерский город страны ранним утром, и… никто их там не ждет, даже не встречает! Нас тупо кинули! Тот самый человек из Питера, обещавший организовать нам немыслимые гастроли, просто взял самоотвод.
Не буду про степень разочарования, постигшего нас… Она была велика. Лично я хотел немедленно ехать обратно, но наш доблестный барабанщик Александр Каменецкий высказался предельно ясно: «Раз мы здесь, надо оставаться и играть!». С ним вполне был согласен Дин Молочков, а также Шнур. Последний вообще, кажется, ощутил с первых шагов по питерской мостовой некую эйфорию. Я ее, увы, не чувствовал...
Но все у нас, несмотря на мои переживания, срослось наилучшим образом. Нашлось место где жить: мастерские художников-конструктивистов из сообщества «Речники» стали местом нашего обитания на ближайшие десять дней. Повидали мы до того и «вписки» местных хиппи, и другие не менее злачные места — так что было с чем сравнить.
А бывшая коммуналка в почти расселенном доме на Кутузовской набережной, принявшая нас, — это было что-то! У квартиры оказалась интересная история: здесь когда-то бывал поэт Сергей Есенин. Частенько он останавливался в гостях у своих друзей и порой, пьяненький, скатывался по тем же ступенькам, по которым мы тайком проникали в этот сквот. Нашлись также для нас и клубы, где можно, оказалось, выступить, несмотря на сентябрь — самое начало концертного сезона.
И даже произошло в нашей судьбе маленькое волшебство. Тот самый знаменитый Ленинградский рок-клуб, неразрывно связанный с именами Виктора Цоя, Бориса Гребенщикова, Майка Науменко, стал местом нашего выступления. Президент рок-клуба Николай Михайлов, узнав о наших приключениях, пригласил отыграть ночью «для специально приглашенных гостей».
Последний бастион рок-клуба, кафе в подвале на Рубинштейна, 13, повидало многих звезд — от «ДДТ», Егора Летова и Джоанны Стингрей до Scorpions. Пристроились в их список и мы (именно тогда экспромтом был создан лучший, на мой взгляд, состав группы «Чадо» с Каменецким на барабанах и Женей Щетининым на басу). А еще судьба в тот вечер свела нас с Олегом Гаркушей — шоуменом «Аукцыона», самого авангардного коллектива Ленинградского рок-клуба. Оказалось, что они с Камнем знакомы, и в итоге эта звездная дружба перешла немного и на нас.
Покидали мы Питер полные впечатлений — от похода по залам Эрмитажа, от квартирника в гостях у профессора биологии Кулаева, от знакомства с местными наивными хиппи и мрачными скинхедами, от концертов и зрелища ночного развода мостов через Неву.
Ничего на этом путешествии, конечно, не заработали. Так что, когда на обратном пути бабушки с корзинками снеди интересовались у нас на перроне, не желаем ли мы приобрести курочку или салат, Саша Каменецкий с присущим ему фирменным юмором пафосно ответствовал: «Примем в дар!».
Никто еще не знал, что это были последние месяцы в истории группы «ВВС-бэнд» и в свой десятилетний юбилей мы неожиданно сыграем коду. Но эту грусть оставим на потом...
Автор: Евгений СЕРЕБРЯКОВ (ВВС-бэнд, Рыба-пила)
Серия статей "АНСАМБЛИ МОЛОДОСТИ НАШЕЙ" печаталась в газете "Heйвa" в 2020-2021 годах.
Фото из архива рок-музыкантов Свердловска-44 - Новоуральска
Материал опубликован с разрешения первоисточников.
